Репортаж с места событий!

Тотальный диктант глазами ученика 7а класса.
Здравствуйте, я бы хотел немного рассказать о тотальном диктанте. В этом году в Эстонии диктант проводился в пятый раз и диктатором был актер Дмитрий Харатьян. Перед чтением текста он спел известную песню "Не вешать нос, гардемарины".

Диктант проводился в спортивном комплексе Тондираба, где было около 3 000 участников. Зарегистрированные группы школ сидели за партами на арене: когда вице-мэр говорил названия школ,  дети вставали (было по 15-40 человек из каждой школы), когда назвали нашу школу -  только одна девочка подняла руку...

 Мы с папой и мамой дважды давали интервью - для газеты "Постимеес" и ЭТВ.

Я писал в третий раз диктант, текст был сложный, про столицу Бурятии- Улан-Удэ и про реку в этом городе- Селенгу: 

"Названия рек древнее всех других имен, нанесенных на карты. Нам не всегда понятен их смысл, вот и Селенга хранит тайну своего имени. Оно произошло не то от бурятского слова «сэл», что значит «разлив», не то от эвенкийского «сэлэ», то есть «железо», но мне слышалось в нем имя греческой богини луны, Селены. Стиснутая поросшими лесом сопками, часто окутанная туманом Селенга была для меня загадочной «лунной рекой». В шуме ее течения мне, юному лейтенанту, чудилось обещание любви и счастья. Казалось, они ожидают меня впереди так же непреложно, как Селенгу ждет Байкал.

Может быть, то же обещала она двадцатилетнему поручику Анатолию Пепеляеву, будущему белому генералу и поэту. Незадолго до Первой мировой войны он тайно обвенчался со своей избранницей в бедной сельской церкви на берегу Селенги. Отец-дворянин не дал сыну благословения на неравный брак. Невеста была внучкой ссыльных и дочерью простого железнодорожника из Верхнеудинска –так прежде назывался Улан-Удэ.

Я застал этот город почти таким, каким его видел Пепеляев. На рынке торговали бараниной приехавшие из глубинки буряты в традиционных синих халатах и прохаживались женщины в музейных сарафанах. Они продавали нанизанные на руки, как калачи, круги мороженого молока. Это были «семейские», как в Забайкалье именуют старообрядцев, раньше живших большими семьями. Правда, появилось и то, чего при Пепеляеве не было. Помню, как на главной площади поставили самый оригинальный из всех виденных мною памятников Ленину: на невысоком пьедестале круглилась громадная, без шеи и туловища, гранитная голова вождя, похожая на голову богатыря-исполина из «Руслана и Людмилы». Она до сих пор стоит в столице Бурятии и стала одним из ее символов. Здесь история и современность, православие и буддизм не отторгают и не подавляют друг друга. Улан-Удэ подарил мне надежду, что и в других местах это возможно."